«Мои партнерские встречи очень короткие. Я, я и я ведем долгие дебаты»

После очередного 12-часового рабочего дня, проведенного Кевином Систромом за кодированием, его нервы были на пределе. Дело было в июне 2010 года, и он вот уже семь месяцев работал над приложением с чекинами по аналогии с Foursquare. От отчаяния он и второй сооснователь Майк Кригер решили все бросить и заняться инструментом для обмена фотографиями. Теперь им нужно было убедить в верности этого решения своего инвестора, парня по имени Стив Андерсон, который четыре месяца назад выписал им первый чек на $250 000. Молодые предприниматели завалились в кафе через дорогу, дешевую забегаловку с персоналом, состоящим из бывших заключенных.

Андерсон был в курсе, что показатели у приложения плохие. Они обсуждали это последние несколько недель. Стартаперы рассказали ему о своем плане начать с чистого листа, не зная, какой реакции ждать от своего покровителя – гнева, разочарования или сочувствия. Андерсон потирал рыжую щетину и смотрел в стол. Но довольно быстро он поднял на них взгляд и сказал с усмешкой: «Какого же черта вы ждали так долго?»

Теперь, несколько миллиардов долларов спустя, основатели Instagram могут вспоминать ту встречу со смехом, но тогда шутливая реакция Андерсона сказала Систрому и Кригеру все, что им надо было знать.

«Я слишком часто встречаю в Кремниевой долине людей, которые слишком беспокоятся о деньгах, — говорит Систром. – У меня никогда не было ощущения, что Стив переживает, не напортачим ли мы. Может быть, он этого и опасался, но вида никогда не подавал».

Решения, принятые за доли секунды, типичны для 47-летнего Андерсона, который стоит за самыми успешными проектами Кремниевой долины с самыми маленькими инвестициями. Он занимает второе место в «Списке Мидаса» — ежегодном рейтинге самых эффективных инвесторов в сфере технологий — и легко мог бы занимать топовую позицию в одной из лучших венчурных компаний. Но в его компании Baseline Ventures решения принимает только один человек, обладающий уникальной способностью находить и поддерживать предпринимателей с задатками потенциальных мегахитов.

Instagram, в котором его фонду принадлежали 12%, когда Facebook купил его за $1 млрд, сделал Андерсона звездой. Этому способствовали и еще некоторые крупные успехи, такие как Twitter и облачная платформа Heroku, которую в 2010 году продали Salesforce за $250 млн. Его новые потенциальные экзиты выглядят тоже очень многообещающе: среди компаний, которые могут быть проданы в ближайшем будущем, — фитнес-компания Social Finance (оцениваемая в $4 млрд), сайт по подборке стиля Stitch Fix, делающий феноменальные успехи в области женской моды и приближающийся к статусу «единорога», а также разработчик многопользовательских игр компания Machine Zone, стоящий за проектом Game of War (который при привлечении инвестиций оценивается минимум в $6 млрд). А если, как показывают подсчеты Forbes, чистая стоимость его активов составляет порядка $150 млн, зачем ему работать на кого-то или с кем-то еще?

Чтобы подчеркнуть свой статус «одинокого волка», Андерсон покинул финансовый квартал Сан-Франциско и оккупированную мафией венчурных инвесторов улицу Сэнд-Хилл-роуд в Менло-Парке, Калифорния, и теперь заключает десятки сделок в год в бывшей студии детской фотографии на улице Кау-Холлоу в Сан-Франциско, которая больше известна кафе и студиями бикрам-йоги, чем офисами технологических компаний. «Меня однажды спросили: как ты заключаешь по 10-12 сделок в год, — рассказывает Андерсон. – Я ответил: помните, как вы по понедельникам встречаетесь с партнерами, чтобы обсудить сделки, которые они хотят заключить? Или спорите в офисе о политике компании? В это время я и заключаю сделки».

Андерсон говорит, что его стиль «человека-оркестра» больше связан с любовью к свободе, чем с природным эгоизмом.

Он может выписать чек на $500 000 через полчаса после того, как познакомится с основателем компании, и ни с кем не должен советоваться.

Он включает на полную громкость электронную музыку, когда принимает звонки, и ходит в толстовке и джинсах на встречи с инвесторами в костюмах. Когда он танцует на рейвах, он красит ногти на ногах в синий цвет. Он может по нескольку раз в год срываться в Лас-Вегас в четверг, чтобы попасть на вечеринку с ди-джеями типа Deadmau5 или Kaskade или исчезнуть на три дня, отправившись в одиночную велосипедную поездку на озеро Тахо – это он проделывает ежегодно. Он заслужил это право своими потрясающими успехами. Андерсон превратил $70 млн, привлеченных в первые три фонда, в $700 млн и говорит, что списал в убыток только четверть из всех своих портфельных компаний – результат достойный зависти. Из двадцати его инвестиционных проектов он вышел с суммой выше $100 млн. «Мои партнерские встречи очень короткие, — говорит он. – Я, я и я ведем долгие дебаты».

Появление в 2006 году его компании Baseline способствовало появлению новой категории венчурных проектов – инвестиций, находящихся в промежутке между «ангельскими» первоначальными вложениями в $25 000, которые обычно получают от состоятельных частных инвесторов, и инвестициями от $1 млн, которые обычно получают от традиционных венчурных компаний в рамках так называемых серий А. Инвестиции Baseline от $250 000 до $1 млн могут составлять от 5% до 15% от доли в компании, при этом создателям предоставляют от года да полутора на разработку продукта с минимальным давлением со стороны инвестора. Андерсон твердо придерживается этого подхода, хотя он и привел к нескольким болезненным проколам. Он отказался от инвестиций в Dropbox на первоначальном этапе, когда основатели подняли цену на пару миллионов. Он также скептично отзывался о перспективах Uber (дважды), даже после того как основатель компании Трэвис Каланик побывал в его офисе, где, эмоционально жестикулируя, доказывал ему, что он как глава компании уничтожит индустрию такси. «Я просто видел только черные машины и не смог разглядеть нечто большее», — говорит Андерсон.

Зато стартапы, которые он выбирает, получают ценного союзника. Генеральный директор Weebly Дэвид Расенко называет его «лучшим инвестором, о котором можно только мечтать», – в первые годы он практически еженедельно консультировал его по подбору сотрудников и взаимодействию с корпоративными клиентами. Глава Social Finance CEO Майк Кэгни говорит, что без Андерсона его компания не выжила бы, так как он обеспечил им инвестиции на $80 млн после того, как SoftBank отказался от своих обязательств на $100 млн летом 2012. (Кэгни не стал называть инвестора, вышедшего из сделки. SoFi рассчитывала на эту сумму и одобрила кредиты на $60 млн, которые нечем было обеспечить при отсутствии инвестиций. «Он не стал пользоваться своим положением и вытаскивать грязное белье, когда у него были рычаги, потому что нам надо было заключить сделку», — говорит Кэгни.)

Другой инвестор и друг Андерсона Крис Сакка выражается более прямолинейно: «Это грязный бизнес, где тебя могут использовать в любой момент, но я ни разу не слышал, чтобы Стив о ком-то грубо отзывался».

Непростой путь Стива Андерсона в Кремниевую долину начался в трейлере на заднем дворе его дедушки и бабушки в пригороде Сиэтла поселке Айсаква. Он жил там вместе с сестрой и матерью (отец бросил их, когда Андерсону было пять). Его мать работала секретарем, часто, чтобы выжить, им приходилось надеяться только на продовольственные карточки, так что Андерсон брался за любую черную работу, чтобы заработать немного денег.

Он был разносчиком газет, посудомойщиком, манекенщиком, гидом в турах по Аляске и половиной гастролирующего дуэта, который изображал Duran Duran и Culture Club на школьных вечеринках.

Под руководством «суррогатного отца», которого он нашел по программе United Way Big Brothers, Андерсон поступил в Университет Вашингтона, где изучал физику и бизнес. Мать хотела, чтобы он стал инженером в Boeing. Этот план не сработал – внеклассные мероприятия Андерсона по зарабатыванию денег помешали ему стать отличником. Он пытался продавать микрокомпьютеры, но его поглотила идея развития Starbucks. Он нашел способ связаться с Говардом Бехаром, отцом одного из его товарищей по студенческому братству и правой рукой генерального директора Starbucks Говарда Шульца, и предложил ему свой план продавать напитки в кофейных ларьках. Бехар оценил его энтузиазм и предложил ему работу менеджера кофейни. Через четыре года Андерсон стал главным региональным менеджером в Сиэтле.

Андерсон поступил в Высшую школу бизнеса Стэнфордского университета и в 1997 году переехал в Пало-Альто. Тем летом он устроился на стажировку в качестве менеджера продукта в процветающую компанию eBay и заслужил предложение о работе. Хотя eBay был на пути к тому, чтобы стать публичной компанией, он пообщался с генеральным директором Мег Уитмен и в итоге решил отказаться от предложения и вернуться к учебе, упустив возможность стать миллионером за одну ночь. После окончания учебы он должен был начать все с чистого листа в компании Kleiner Perkins Caufield & Byers, где один из партнеров Джон Доер очень хотел нанять его на работу.

В KPCB он пришел на пике доткомов весной 1999-го. Партнеры компании заседали в советах директоров таких гигантов, как AOL и Compaq. Изначально Андерсона сделали напарником Доера, который только что запустил IPO Amazon. Одним из его первых заданий было собрать документы для сделки с двумя программистами из Стэнфорда, у которых был стартап, не нацеленный на немедленное зарабатывание денег, просто оригинальная идея, как изменить онлайн-поиск. «Работая над проектом Google, я спросил Джона: «А где расчеты с обоснованием инвестиций?» — вспоминает Андерсон. «Это скорее искусство, чем расчеты», — ответил тогда Доер. Kleiner в итоге вложил около $12,5 млн при оценке в $99 млн.

• 16-04-2016, 03:15
• Просмотров: 257
• • 20
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
• Категория: Интернет и связь